— Отдохните, моя госпожа. — Он усадил свою покровительницу на пень, подальше от ожидающей их свиты. — Мы можем наблюдать за работой и занять себя разговором перед возвращением в замок Эдо.

Облегченно вздохнув, госпожа Кэйсо-ин устроилась поудобнее.

— Ах, как хорошо! Ты такой предусмотрительный, мой милый. И о чем же мы будем беседовать?

Рюко смотрел на ее лицо, вдыхал знакомый запах косметики, табака и старости. Они уже так давно вместе. Он помнил ее желания, привычки и предпочтения — все необходимое, чтобы сохранить ее расположение. И все же насколько хорошо он знает эту самую могущественную в Японии женщину? С ностальгией, обостренной ощущением нынешней опасности, он вспомнил день, когда они познакомились.

Цунаёси Токугава только что стал сёгуном, и госпожа Кэйсо-ин приехала в храм Дзодзё, чтобы помолиться о долгом и счастливом правлении сына. Она увидела Рюко в толпе монахов, явившихся, чтобы отдать дань уважения матери господина. На ее некрасивом старом лице вспыхнуло удовольствие — такую реакцию Рюко часто вызывал у паломниц, которым нравились симпатичные монахи. Остановив процессию, двигавшуюся к главному павильону храма, Кэйсо-ин приветствовала его. Она сильно привязалась к нему, как бывало со всеми молодыми людьми, которые удовлетворяли ее потребность в дружеском общении и плотских утехах. Он стал ее личным духовным наставником и перебрался из храма Дзодзё в апартаменты в замке Эдо, чтобы она могла советоваться с ним в любое время. Госпожа Кэйсо-ин осыпала его и храм Дзодзё богатыми подарками. Храмовый комплекс рос как на дрожжах, его обитатели процветали. Кэйсо-ин послушно следовала советам Рюко, частенько принуждая сёгуна делать то же самое. Деньги текли из казны Токугавы в храмы и на благотворительность. Рюко казалось, что связь с уродливой женщиной, которая старше его на двадцать лет, не такая большая цена.

Он не любил и не желал своей покровительницы, но старательно подогревал ее влечение к себе. Забросив монашескую жизнь, он стал ее любовником. Терпел ее настроения и запросы, льстил ее тщеславию. Презирая ее глупость, он ощущал своего рода дружеское расположение к госпоже Кэйсо-ин. Они оба вышли из простонародья и поднялись до немыслимых высот. И еще он был по-настоящему признателен ей за все, что она ему дала: богатство и власть, исполнение духовного предназначения и возможность творить добро.

В условиях полного взаимного удовлетворения они вместе провели десять лет. Рюко ожидал, что все будет продолжаться бесконечно. Кэйсо-ин, вполне здоровой для своего возраста, не грозит близкая смерть. Цунаёси Токугава достаточно молод, чтобы еще много лет оставаться сёгуном, — возможно, так и будет, если не появится наследник. Но после убийства госпожи Харумэ будущее не казалось таким безоблачным. Рюко знал, как быстро в бакуфу успех сменяется падением, порой простой слух стоит жизни. Расследование сёсакана Сано несет в себе страшную угрозу для Кэйсо-ин. И угроза эта, подобно щупальцам спрута, может задушить любого оказавшегося рядом — включая и Рюко.

— Мои источники докладывают, что сёсакан Сано ведет крайне тщательное расследование убийства госпожи Харумэ, — сказал Рюко, осторожно переходя к волнующей его теме. Следовало быть очень осторожным в обращении с Кэйсо-ин. — Большие Внутренние Покои переполнены детективами. Хирата нащупал ниточки к источнику яда. Лейтенант Кусида под арестом, но ему еще не предъявлено обвинение в убийстве. Похоже, Сано не ищет простых путей. Он оправдывает свою репутацию человека, для которого истина превыше всего.

Рюко помолчат. Затем, поскольку Кэйсо-ин редко реагировала на прозрачные намеки, присовокупил более явное предостережение:

— Возможно, кое-кто в таких условиях должен быть поосторожнее.

— О да, Сано — прекрасный детектив, — невпопад ответила госпожа Кэйсо-ин. — И мне нравится молодой Хирата. — Она хихикнула. — Мне кажется, я тоже ему нравлюсь.

Как она может быть такой легкомысленной! Рюко постарался скрыть раздражение.

— Госпожа, расследование Сано способно выявить информацию, губительную для... многих. Никто не гарантирован от допросов.

— Ты говоришь так, что я ничего не понимаю, — пожаловалась госпожа Кэйсо-ин. — О чем ты? Кто в опасности?

Ее тупость вынуждала говорить прямо.

— Вы, госпожа, — нехотя вымолвил Рюко.

— Я? — Воспаленные глаза Кэйсо-ин расширились от изумления. Она явно не думала о том, как расследование убийства может сказаться на ней. Потом она улыбнулась и потянулась, чтобы погладить его руку. — Я благодарна тебе за заботу, но мне нечего бояться ни Сано, ни кого-то другого.

Рюко смущенно посмотрел в ее бесхитростное лицо. Он полагал, что после стольких лет знает ее как облупленную, а вот сейчас никак не мог понять, правду ли она говорит.

— Ваши отношения с госпожой Харумэ были... скажем... не столь невинны, — напомнил Рюко.

Из ее груди вырвался грубый хохот, перешедший в приступ кашля, и Рюко вынужден был постучать ее по спине, прежде чем она смогла продолжить.

— О, мой милый, ты такой правильный! Что из того, если мы с Харумэ иногда шалили в постели? Никому и в голову не придет, что это как-то связано с ее смертью!

Если, конечно, сёсакан Сано ничего об этом не узнает. Слухи в Больших Внутренних Покоях распространяются как огонь, и Рюко опасался, что кто-нибудь неосторожно проговорится детективам Сано.

— Не о чем тревожиться, милый, — сказала Кэйсо-ин.

Означает ли это, что она замела следы так хорошо, что Сано никогда не узнает ничего такого, что могло бы ей повредить? Рюко не верил, что его покровительница способна на это: обычно все щекотливые дела она решала с его помощью. Ему очень хотелось задать несколько прямых вопросов о Харумэ, но осторожный политик — его второе "я" — не особенно стремился узнать ответы. Если сёсакан Сано предъявит госпоже Кэйсо-ин обвинения в убийстве, то единственной защитой Рюко от приговора за участие в заговоре будет недостаток компрометирующей информации. Поэтому он решил всерьез заняться собственной безопасностью.

— Вы допустили сёсакана Сано в Большие Внутренние Покои, не посоветовавшись со мной, — упрекнул Рюко. — Не слишком умное решение. Я считаю, что следует помешать его расследованию.

Кэйсо-ин раздраженно отмахнулась. Временами на нее нападал дух противоречия; к сожалению, это был один из таких моментов.

— Прекрати говорить загадками, милый. Пусть Сано расследует все, что ему захочется. Какая мне разница? — Она самодовольно хмыкнула. — Я не убийца. И ни в чем не виновата.

«На самом деле?» — подумал Рюко. Кэйсо-ин была известна тем, что до безумия влюблялась в молодых мужчин и женщин — вроде Харумэ. Но никто из них не смог удовлетворить ее огромною потребность в любви. Когда романы заканчивались, госпожа Кэйсо-ин впадала в слепую ярость. Обычно или Рюко удавалось выводить ее из этого состояния, или ее внимание привлекала новая интрижка. Но иногда Кэйсо-ин становилась мстительной. Из головы Рюко не выходили два таких случая.

Один из них был связан с наложницей по имени Персик, другой — с дворцовым стражником. Оба они внезапно исчезли из замка Эдо, после того как обманули надежды госпожи Кэйсо-ин. Информаторы Рюко донесли, что Кэйсо-ин пожаловалась на своих любовников высшему военному командованию Токугавы. После чего Персик и стражник как в воду канули. Рюко предполагал, что Кэйсо-ин приказала уничтожить обоих. Если Сано узнает об этом, то обязательно решит, что она организовала нечто подобное ради мести Харумэ. Рюко должен заставить ее понять, насколько опасно потакать расследованиям Сано.

Харумэ проводила много времени в спальне его превосходительства, — сказал он. — Что, если она забеременела?

Госпожа Кэйсо-ин озадаченно посмотрела на монаха: — Именно этого мы и хотели с сыном. Для чего же еще я уговаривала его делать все это? — Она обвела рукой вырубку, где переговаривались архитекторы, а лесорубы валили деревья.

Рюко понимал, какая еще причина могла заставить ее инициировать строительство псарни. Любовь к собакам принесет Цунаёси Токугаве удачу, но для рождения сына сёгун должен приложить определенные усилия. Может, госпожа Кэйсо-ин поощряла духовные искания в надежде, что сын позабудет о физиологических потребностях?